О чем молчат мертвые - Страница 55

Кевин набрал номер Нэнси.

– Что-нибудь нашел? – тут же спросила она. – Потому что я…

– Дом уже снесли, но у меня есть одна мысль. Поищи в интернете… Не знаю только, как лучше сформулировать запрос… что-нибудь вроде: округ Йорк, кости… и название улицы введи. Если она действительно была там похоронена, ее бы наверняка нашли, ведь так?

– А, ты имеешь в виду логический поиск?

– Какой-какой поиск?

– Забудь. Я поняла, что тебе нужно. А теперь послушай, что я нашла, уютненько сидя за своим столом.

Инфанте подумал, что с его стороны было бы неприлично напоминать коллеге, что еще она нашла, уютненько сидя за своим столом. За последнее время ее задница стала на несколько размеров больше.

– Слушаю, – ответил он коротко.

– Я наконец нашла упоминания того дома в архиве. Он перешел в собственность «Мерсер Инкорпорейтед» в семьдесят восьмом, а предыдущего владельца звали Стэн Данхэм, и он был сержантом в окружной полиции. Ушел в отставку в семьдесят четвертом.

Значит, на момент исчезновения девочек он уже не работал в полиции. Разумеется, для ребенка это было не особо важно, однако для отдела это было небольшим облегчением. Но только небольшим.

– Он еще жив? – спросил Кевин.

– Если можно так выразиться, – отозвалась Портер. – Его пенсию отправляют в дом престарелых в Сайквилле, округ Кэрролл. Насколько мне удалось выяснить, его существование жизнью не назовешь.

– В каком это смысле?

– Три года назад ему поставили диагноз – болезнь Альцгеймера. Иногда он забывает даже свое имя. Как мне сообщили в больнице, у него нет ни родственников, ни знакомых, с которыми можно было бы связаться в случае его смерти. Только адвокат.

– Имя?

– Раймонд Тилли. Он как раз живет в Йорке, так что можешь навестить его, прежде чем поедешь обратно. Уж прости.

– Слушай, вообще-то мне нравится иногда выбираться из офиса. Я стал полицейским не для того, чтобы целыми днями сидеть за столом и перебирать бумажки.

– Я тоже. Но времена меняются.

Голос Нэнси звучал немного самодовольно, что вообще ни капли не походило на нее. Может быть, она прочитала мысли бывшего напарника насчет того, что новый вид деятельности сделал с ее задницей? Что ж, тогда все справедливо.

* * *

В Йорке дорога стала еще хуже, и Инфанте от души порадовался, что подвергал пенсильванским ямам и колдобинам не свою, а служебную машину. Адвокат, этот Тилли, оказался очень крупной рыбой в маленьком пруду. Одной из тех рыб, у которых есть огромный рекламный биллборд на шоссе и офис в викторианском стиле. Однако на вид в нем не было ничего особенного. Он был толстоват и весь блестел от пота. На нем красовались розовая рубашка и розовый галстук в цветочек, который мило гармонировал с его не менее розовым лицом.

– Стэн Данхэм обратился ко мне вскоре после того, как продал дом, – рассказал адвокат.

– Давно это было? – уточнил Кевин.

– Примерно пять лет назад или около того.

Новый владелец, должно быть, быстренько от него избавился и выручил еще больше денег.

– Дом принес ему неплохую сумму, но он предусмотрительно решил, что их придется растянуть на весьма продолжительный срок, – продолжил Раймонд Тилли. – Его жена умерла – у меня создалось такое впечатление, что он не стал бы продавать землю, будь она жива, – и он сказал, что больше наследников у него не было. Приобрел пару страховок, которые я ему порекомендовал: на долгосрочный уход. Пару аннуитетов… Мистер Данхэм купил их у моего приятеля Билла Леонарда, мы познакомились с ним в клубе Ротари.

«А ты получил с этого неплохой откат», – подумал про себя Инфанте, а вслух спросил:

– Мистер Данхэм не просил у вас консультации по уголовным делам?

Тилли этот вопрос почему-то показался забавным.

– Даже если бы и просил, я бы не стал вам рассказывать. Конфиденциальная информация и все такое, сами понимаете.

– Но, насколько я понимаю, он сейчас недееспособен…

– Да, его состояние ухудшилось.

– И если он умрет, уведомлять будет некого, верно? Ни близких родственников, ни друзей?

– По крайней мере, я таковых не знаю. Однако мне недавно звонила одна женщина, интересовалась его финансами.

Женщина, которая интересовалась деньгами… У Инфанте от этой новости чуть мозги не закипели.

– Она вам назвала свое имя?

– Уверен, что да, но я еще попрошу секретаря пересмотреть журнал и найти точное время и имя. Она была… довольно груба. Хотела узнать, на чье имя написано завещание, если оно вообще есть, и сколько денег у него было. Разумеется, я ничего ей не сказал. Я спросил только, кем она ему приходится, но она тут же повесила трубку. Думаю, это могла быть какая-нибудь медсестра из дома престарелых, пытавшаяся втереться к нему в доверие, пока старик еще был в своем уме. Учитывая оставшееся время…

– Время?

– В феврале его перевели в хоспис, то есть врачи полагают, что он не проживет больше шести месяцев.

– Он умирает от маразма? Разве такое вообще возможно?

– У него еще и рак легких, хотя он и бросил курить еще в сорок лет. Должен сказать, мистер Данхэм – один из самых невезучих людей, которых я встречал. Только продал свой дом за кругленькую сумму, как его тут же подвело здоровье. Из этого даже можно извлечь урок.

– Какой, например?

Кевин вовсе не пытался выпендриться, но адвокат, казалось, был слегка озадачен этим вопросом.

– Надо… ну, не знаю, надо жить на полную катушку, – выдавил он наконец. – Жизнь ведь коротка.

«Спасибо за дельный совет, чувак», – иронично заметил про себя детектив.

Он покинул офис, сел в машину и отправился обратно в Мэриленд, то и дело трясясь на кочках и думая о том звонке от женщины, которая, по словам секретаря Тилли, представилась ну очень оригинальным именем Джейн Джонс. Звонок поступил первого марта, меньше трех недель назад. Неизвестная женщина задавала вопросы насчет денег старого копа. Она знала, что он умирал? Но откуда? Интересно, не думала ли она подать на него гражданский иск? Она ведь должна была знать, что у убийства ее сестры нет срока давности.