О чем молчат мертвые - Страница 80

– Забавно, что вы спросили, – заговорила она наконец. – Да, я волновалась за Санни. Знаю, звучит странно, она ведь была старше меня. Но Санни была… не могу подобрать слово… Наивной? Тогда я об этом не задумывалась, просто мне хотелось ее защищать, поэтому я и начала переживать, когда она не вернулась. Не могла ведь она купить билет и не пойти на сеанс.

– Она могла пойти в кассу и попросить вернуть деньги, – предположила Портер.

Хизер нахмурилась, как будто обдумывая эту версию.

– Да. Да. Об этом я не подумала. Мне ведь тогда было всего одиннадцать. К тому же я вскоре поняла, куда она делась. Санни тайком пробралась на «Китайский квартал» – его можно было смотреть только в сопровождении взрослых. В кинотеатре было всего два зала и один коридор, поэтому пробраться в соседний зал было сложно. Но если зайти в туалет, а через минуту выйти и сказать, что засорился унитаз, чтобы отвлечь билетера, можно было пробраться в зал. Мы раньше так делали и смотрели два фильма по цене одного. Правда, на взрослые фильмы мы не ходили, мне такое и в голову не приходило. Я была пай-девочкой. Ну, почти.

Тайком пробраться на взрослый фильм… интересно, сейчас дети так делают? Впрочем, если ты идешь на «Китайский квартал», чтобы посмотреть какую-нибудь непристойщину, то будь готов к ужасному разочарованию. Уиллоуби стало интересно, поняла ли одиннадцатилетняя девочка, тогда, в семьдесят пятом году, тему инцеста или запутанную земельную сделку, на которых был основан сюжет.

– Я увидела Санни в дальних рядах и села позади нее, – рассказывала тем временем предполагаемая Хизер. – Заметив меня, она жутко рассердилась и велела мне проваливать. На шум подошел билетер и вышвырнул нас обеих из кинотеатра. Санни очень сильно разозлилась. Настолько сильно, что я даже испугалась. Она сказала, что с нее хватит и что она даже не купит мне «Кармелкорн», как обещала. Сказала, что не хочет меня видеть до тех пор, пока за нами не приедет отец в половине шестого.

– И что вы после этого делали?

– Просто гуляла, шарилась по магазинам.

– Вы кого-нибудь видели? Разговаривали с кем-то?

– Нет, ни с кем не разговаривала.

Честер сделал пометку в блокноте, который Ленхард любезно предоставил ему заранее. Это очень важный момент. Раз Пинчарелли помнил Хизер, то и она должна была запомнить его. В конце концов, это было чуть ли не единственное, что учитель музыки ему рассказал: Хизер стояла в толпе и слушала, как он играет.

Нэнси Портер, благослови ее Господь, кажется, тоже об этом подумала.

– Значит, вы ни с кем не говорили, хорошо. А видели кого-нибудь из своих знакомых?

– Нет, не припоминаю.

– Совсем ни одного знакомого лица? Может быть, соседа или друга ваших родителей?

– Нет.

– То есть вы целых три часа гуляли по торговому центру просто так…

– Этим обычно и занимаются в торговых центрах все маленькие девочки с незапамятных времен. Просто гуляют, глазеют на витрины. Разве вы так не делали, детектив?

Глория злобно посмотрела на свою клиентку. Ей не нравился ее воинственный настрой. Детектив Портер улыбнулась широкой искренней улыбкой, какую ее оппонентка в жизни не смогла бы из себя выдавить, и ответила:

– Делала. Но я в основном зависала в ресторанчиках типа «Пицца мамы Илльярдо».

– Милое название, – заметила Хизер.

– Они готовили бесподобную пиццу.

Нэнси склонилась над блокнотом и принялась остервенело строчить. Уиллоуби знал, что она делала это для пущего эффекта.

18:20

– Скажите еще раз, что случилось в конце дня, когда вы должны были встретиться с сестрой?

– Я ведь уже говорила.

– Скажите еще раз. – Нэнси сделала глоток из бутылки. Она несколько раз предлагала сделать перерыв и выпить содовой, но Хизер снова и снова отказывалась. Жаль. Иначе они могли бы снять отпечатки ее пальцев с банки и пробить их по своей базе. Интересно, она тоже это понимала?

– Около пяти часов я пришла в атриум молла, где была еда – «Кармелкорн», «Баскин Роббинс» и тому подобное, – продолжала она свой рассказ. – Я решила, что Санни передумает и все-таки купит мне обещанную кукурузу. А если бы она не купила, я бы рассказала родителям, что она пробралась на взрослый фильм. Так или иначе, я добилась бы своего. В то время… в то время у меня отлично получалось добиваться желаемого.

– В то время? А почему сейчас не получается?

– Вы не поверите, если узнаете, как годы сексуального рабства ломают твою волю.

Уиллоуби понравилось, как детектив кивнула, – как будто сочувственно, но в то же время не позволяя выбить себя этим из колеи. Ну-ну, годы сексуального рабства. Свежо предание…

– Во сколько вы пришли к лотку «Кармелкорн»? – задала Портер новый вопрос.

– Около пяти. Я ведь уже сказала.

– Откуда вы узнали время?

– У меня были наручные часы со Снупи, – ответила Хизер скучающим тоном. – Часы с желтым циферблатом и кожаным ремешком. На самом деле это были часы Санни, но она их не носила. А мне они нравились. Вместо стрелок там были его лапы, поэтому трудно было определить время точно. Могу сказать, что было где-то около пяти.

– А где именно был «Кармелкорн»?

– Не могу сказать вам с точностью до метра, если вы этого от меня хотите. В «Секьюрити-сквер» два главных коридора пересекались друг с другом, образуя своеобразный крест, один конец которого был намного длиннее, чем второй. Лоток «Кармелкорн» находился как раз в коротком коридоре, рядом с тогда еще закрытым «Пейни». Мне нравилось там сидеть. В той части всегда стоял такой запах…

– Значит, там вы и сидели?